Молодые люди, недолго посидев в купе, вышли в коридор, видимо покурить.

— Ты помнишь, что говорил Варгуз? — страшно зашипел Мыловар. — Видно, Воробей уже запел. А мы — без пушек и перьев: Варгуз не велел с собой в дорогу брать.

— Не бзди, — философски заметил Картуз. — Лучше посмотри на свою харю в зеркало. Дамочка как тебя узрела, тут же и произвела обмен жилплощадью.

Но на самом деле Картуз волновался не меньше напарника. Что-то ему в этих молодых парнях показалось подозрительно знакомым, где-то он уже видел такие обходительные манеры. Несмотря на запрет Варгуза, Картуз взял-таки с собой ствол, который лежал на дне саквояжа. Не пора ли его доставать?

Но тут вошли эти двое и сразу выставили «для знакомства» пару бутылок марочного коньяка — большая ценность по нынешним временам. Да и закусочка оказалась под стать — семга и нарезка из копченостей.

«Опера так не действуют, — успокоился Картуз, — им финансы не позволяют».

Завязался неспешный разговор, плавно перешедший в спокойный сон.

Под утро Картуза разбудил грубый окрик:

— Документы!

Урка с трудом протер глаза. Перед ним стояли ментовский капитан и автоматчик.

Голова отчего-то жутко трещала. Паспорта и бумажника в карманах не оказалось. «Наверное, в саквояже».

— И багаж к досмотру! — продолжал командовать капитан.

«Там же ствол!» — ужаснулся Картуз и хмуро огрызнулся:

— Не имеете права!

— А ты сам, дорогой, покажешь, а то в отделение загремишь.

Положение сразу стало безвыходным. Шмон, конечно, будет беспощадным. Ствол обязательно найдут. И Картуз на ровном месте попадет под статью. А пушечкой под дулом автомата воспользоваться вряд ли удастся.

Тем не менее делать нечего — он полез на верхнюю полку за багажом. И не поверил своим глазам: его саквояж, как, впрочем, и чемодан Мыловара, исчез!

«Так вот кто были эти ребята, — усмехнулся Картуз, — поездные воришки, линейщики!» Вот почему такими знакомыми показались их манеры — видел он подобных ловкачей на зоне.

Но сейчас эти парни их выручили. Ничего не скажешь.

12 августа, суббота: утро

— Мы могли бы похоронить его на Новодевичьем! — позвонил Ксении бывший заместитель Бабурина, а ныне исполняющий обязанности президента «Стройинвестбанка» Леонид Юзефович.

— О чем ты, Леня? Похороны уже сегодня на Кунцевском, — устало отозвалась вдова.

— Ну и что? Все можно быстро переиграть.

— Ничего переигрывать не надо. Все уже решено.

— Между прочим, ты не волнуйся, Ксения, все расходы на ритуал оплатит банк. Я, кстати, за тобой заеду.

— Что ж, заезжай.

Через час суперновая седьмая модель БМВ Азона стояла под окнами дома Ксении.

С юго-запада, через улицу Луначарского, они быстро домчались до Кунцева. Юзефович невольно заглядывался на попутчицу — той очень шел черный цвет. А Ксения в черном была вся — платок, жакет, юбка, колготки, туфли.

Народу собралось немало. И все, конечно, подходили к вдове, выражая соболезнования.

Исключение составил Альберт Ардов, ранее обеспечивавший юридическое прикрытие финансовых операций Бориса Бабурина.

— Ксения, ты сегодня особенно прекрасна.

И трудно было сказать, что в этих словах преобладало — наглость или восхищение.

Как на грех полил дождь. Тяжеленный, за сто двадцать тысяч рубчиков гроб катили на неуклюжей тележке под уклон по размокшей грунтовке, и весь этот катафалк болтался из стороны в сторону, давя ноги сопровождавшим процессию.

Наконец гробовщики достигли цели, но тут вдруг выяснилось, что стандартная могила оказалась узковата. Ребята с лопатами принялись поправлять дело.

Ксения жестом подозвала Ардова к себе.

— Альберт, ты все-таки адвокат. Подскажи, каким образом мне побыстрее вступить в права наследства.

И Ардов понял, что настал его час.

Дело в том, что ещё три года назад, зная о полном разладе в семье Бабуриных, он предложил Ксении, к которой был совсем неравнодушен, руку и сердце, понимая — Бимбер возражать не будет. И неожиданно получил от женщины решительный отказ. Сам он был человек видный, относительно молодой и при деньгах. Поэтому такой прокол просто потряс его. Он решил, что без постороннего мужчины тут не обошлось, и принялся самостоятельно следить за Ксенией. И ведь накрыл-таки её с Варгузом!

То, что она предпочла пожилого уголовника ему, крупному бизнесмену во цвете лет, до глубины души возмутило юриста. Альберт затаил против Ксении просто-таки лютую злобу. Он как-то намекнул Бимберу об особых отношениях его жены с Варгузом, но никакого видимого эффекта это не дало.

Но сейчас пришло время отыграться! Он столько этой бабе лапши на уши навешает — век стряхивать её будет!

— А завещание покойного не найдено? — с тайной надеждой спросил Ардов.

— Пока нет. А что, это имеет какое-то принципиальное значение?

— Видишь ли, милочка, в нашей стране не действует всеевропейский кодекс Наполеона. Поэтому прямые наследники, например жена и дочь, не могут автоматически претендовать на все наследство покойного. Ты же знаешь, Ксюша, какую жизнь вел Борис. Сколько у него было, скажем так, подруг. Наверняка кому-то из них он отписал немалую часть своего состояния. Кроме того, могут оказаться незаконнорожденные дети, а ведь они тоже имеют право на часть наследства. Ко всему прочему Борис часто ездил за границу. Очень возможно, он тайно принял иноземное гражданство. А в чужой стране — чужие законы. И там умеют лапу накладывать на чужую собственность. И еще. Идет следствие. Возможно, в банке твоего покойного мужа найдут серьезные нарушения. И тогда вообще — полная конфискация имущества.

Ксения сердцем чувствовала, что адвокат нагло лжет или по крайней мере сильно преувеличивает возможные для неё неприятности. Но все-таки его эмоциональная речь произвела на женщину очень серьезное впечатление. А вдруг и вправду она с девятилетней девочкой на руках в один момент останется без копейки?

Ксения уже была в банке «Интеркредит» и знала о хранящихся там миллионах — скорее всего, Варгуза. Но, нарушив наказ Бимбера, умолчала о них, ничего пока не сказала старому вору. Так сказать Варгузу или не сказать? Речь Ардова определенно склоняла её ко второму варианту.

Между тем траурный митинг заканчивался. У края могилы стоял Ардов, и Ксения услышала его последние слова:

— И пусть земля будет пухом нашему дорогому Борису. И пусть горит она под ногами его убийцы!

12 августа, суббота: утро, день